Привет всем, добрый вечер (или скорее ночь). Хочу поделиться своими текстами с конкурса Фракционные войны: Реванш в сообществе Secondary Quests. Очень жалела, что не попала в команду Инквизиции, поскольку банально не появлялась тут долго, так что постаралась додать чем смогла. Собственно, вот они, два драббла — Призрак и Фен'Харел.
Название: Призрак Автор:$corpicora Пейринг/Персонажи: Каллен/Сурана, Каллен/Тревельян Категория: гет Жанр: ангст, романс Рейтинг: PG-13 Размер: 1129 слов Примечание: Тревельян маг, Нерия погибла в битве с Архидемоном.
ПРИЗРАК
Нерия уже давно и постоянно является ему во снах. Она просто появляется рядом с ним, наклоняется к его скромной солдатской койке – её голова опускается всё ниже, светлые волосы, цвета льющегося мёда, ниспадают, скользят по его коже, вызывая острый приступ желания. Руки против воли тянутся к её тонкой талии, запутываясь в замысловатом ремне робы, а губы соприкасаются с её губами… Сон короток и приятен, но пробуждение вызывает грусть и тоску по тому, что так и не сбылось. Вернее – вызывало, до того, как Сурана стала являться Каллену наяву…
- 1 -
Нежные прикосновения лёгких рук – тонкие персты её касаются его плеч робко, неуверенно, словно боясь потревожить его сон. Улыбка появляется на губах Каллена, но тут же гаснет, едва он вспоминает, где он. Её здесь нет. Нерии – нет. Она погибла, защищая Ферелден, убила Архидемона, а сама... – Кто здесь? – голос против воли дрожит, бывшего храмовника пробивает пот, он оглядывается, но не видит никого в комнате. Настойчивые мысли о демонах лезут в голову, но нет, он уверен, что это не Тень – это реальность, и тем страшнее ему. Он знает о демонах если не всё, то многое, но как бороться с подступающим к горлу комом и страхом, одолевающим его – нет. Он верит в Создателя и Андрасте, но больше не находит ответов в Песне Света. Что происходит с теми, кто ушёл? Уходят ли они навсегда с лучший мир, или… Стук в дверь становится спасением, от сердца отлегло и Каллен встаёт, накидывая куртку мундира, и идёт открывать. – Каллен... генерал Каллен, нам нужно спешить, – он узнаёт голос и морщится от предвкушения очередного совета. – Сию минуту, Вестница... – отвечает он, и открывает двери. За дверью она – леди инквизитор, Вестница Андрасте. С забранными в хвост медово-рыжими волосами и веснушками на носу. Серьёзная, собранная, не похожа на ту себя, какой он увидел её впервые. – Ристина, – с нажимом говорит она. – Не называйте меня Вестницей. Сами не хуже меня знаете, что я не переношу этого прозвища. – Инквизитор, – предлагает компромисс генерал. Вестница вздыхает и кивком головы принимает выбранный тон беседы. – Жду Вас на совете, генерал. Она уходит слишком быстро, чтобы он мог возразить. Но Ристина слишком хорошо знает, как Каллен не выносит своё новое звание. Бывший капитан храмовников, а теперь генерал вновь созванной инквизиции – он возвращается к кровати и застилает смятую постель. Мысли возвращаются к тому полусну-полуяви. Руки Нерии на его плечах... И почему он раньше был так робок? Собственно, он и сейчас не слишком сильно открывает душу и показывает свои увлечения, но тогда – почему он упустил эту возможность? Воспоминания накатывают волнами, затуманивая действительность, но он отгоняет их, ему надо спешить, его ждут – ждёт Лелиана, Кассандра и маленькая леди инквизитор, рыжая и смешная, и совершенно не напоминающая Её...
- 2 -
В часовне тихо и спокойно. Здесь никто не потревожит его – даже призрак той, кого он когда-то любил. Влюбился как мальчишка – глупо и безнадёжно, ибо знал, что ни к чему хорошему его чувство не приведёт. Но когда увидел её улыбку и теплый огонёк в изумрудных глазах – понял, что рано отчаиваться. Однако, он был слишком неуверен в себе тогда, слишком слепо следовал правилам, он был глупцом, что упустил её. Грезил о ней, мечтал увидеть вновь, желал… она была его слабым местом, маленькой постыдной тайной и он не смог пересилить себя. Даже когда она пришла спасти его. Демоны добрались до его самого заветного желания, и он противился, как мог, запретив себе верить в то, что она действительно пришла, даже когда это оказалось правдой… Тихая молитва, пополам с воспоминаниями прерывается скрипом двери – Каллен медленно оборачивается, боясь, что в дверях стоит та, о ком он только что думал. Но нет, это инквизитор. К счастью.
- 3 -
Ристина. Леди инквизитор с проницательным взором карих глаз – почти таких же самых, как и у него. Лучистая, светлая, тёплая... живая. Она тоже сильная духом, смелая, решительная, и она маг, как и Нерия – видно, это его слабость, его проклятие, но Каллен сам не знает, что его привлекло в ней. Может, он увидел в ней нечто большее? Может – хотел видеть... Он прошёл через многое, выплавился как сталь в горниле кузнеца – в самых непростых испытаниях за свою жизнь. И другому не посоветует пробовать такое. Но она не имеет его опыта, она ошибается, и только он может научить её, подсказать правильный ход, пусть это всего лишь игра в шахматы. У неё не получается, но она пытается ухватить суть. Не сразу, но Вестница начинает понимать эту сложную игру, понимать суть, заложенную более глубоко – игра лишь показывает как умело она может руководить. – Нечестно, – слышит он привычный обиженный тон. Но уже через пару секунд её губы улыбаются, а глаза светятся интересом. – Как Вы это делаете? Каждый раз обыгрываете меня. – Я же генерал, – усмехается он одним уголком рта и, раскланиваясь, уходит прогуляться на стену. Он знает, что она пойдёт за ним. Это даже хорошо – лучше уж она, чем та, другая. – Вам не нравится, когда Вас так называют, – говорит Ристина, заглядывая ему в глаза. – Мне много чего не нравится. Как и Вам, – глаза Каллена смеются, но он умудряется сохранить серьёзное лицо. Рыжие брови Вестницы взлетают вверх в удивлении. – В самом деле? Возможно, тогда нам и нравится одно и тоже? – в глазах её вопрос, а на губах насмешливая улыбка. У неё красивые губы – так и манят попробовать на вкус, об этом лучше не думать сейчас, но Каллен не может оторвать взгляда от её лица. Что в ней так привлекает его? Может хрупкость, мало соответствующая её характеру? Эти медовые пряди на солнечном свету отдают золотом, а если не смотреть в глаза, можно представить, что они – зелёные, а не карие. И за неровной чёлкой не видно кончиков её ушей... – И долго мне соревноваться с призраком? – спрашивает вдруг она, и видение рассеивается, они вновь на стене гарнизона и лишь ветер завывает в ответ. – Что? – внутри холодеет от мысли, что она всё поняла и поняла неверно. Каллен отворачивается, старается не смотреть на инквизитора, но она подходит сама. – Я знаю про неё. Про Нерию. Ты ведь... любил её? Ветер стихает и в наступившей тишине можно слышать, как бьётся его сердце. – Ты... не можешь понять этого, – выдаёт наконец он, и только потом соображает, что они перешли на "ты". – Отчего же? Я – маг. Я понимаю, как сложно вам было. И мне жаль... жаль, что я не она. Теперь она отворачивается от него, а Каллен вдруг понимает, что сейчас думает о ней, а не о призраке, стоящем между ними. – Постой, – он разворачивает её лицом к себе – ему показалось, или на её глазах слёзы? – Ты – не она, верно. Но я ... не жалею. Вестница... Ристи, не успевает опомниться, возразить что-то – он целует её в эти манящие губы, наслаждаясь ими и радуясь, что она не отталкивает его. Лёгкие руки касаются его плеч, но это её руки, и ему становится легче от мысли, что это не его мечты и грёзы, это просто реальность... и от этого сердце замирает, а потом стучит громче. С надеждой. Он этого не видит, но на вершине башни улыбается призрак Нерии. Улыбается и исчезает, растворяясь в свежем утреннем воздухе…
КОНЕЦ
На второй фик я вдохновилась тем, что нашла на просторах интернета, а конкретно — концовкой Dragon Age Inquisition и DLC «Чужак».
Название: Фен'Харел Автор:$corpicora Пейринг/Персонажи: Фен'Харел, спойлерСолас Категория: джен Жанр: ангст Рейтинг: G Размер: 545 слов Примечание: AU (вольные домыслы автора мало имеющие отношение к ЛОРу). Предупреждение: спойлер к новому DLC
ФЕН'ХАРЕЛ
Тихая ночь висит над лесом, звёзды смотрят вниз сквозь завесу облаков на аравели и на дозорных, что сжимая свои луки вглядываются в самую тёмную даль. Фен’Харел идёт тихо, едва поднимая усталые лапы – не по земле и не по небу. Серый волчий хвост пушистой тенью волочится за ним, заметая следы его. Ужасный Волк бредёт дальше, не глядя на детей леса – его полнят воспоминания о былом могуществе эльфов и горечь утраты. Эльфы превратились в жалкую тень себя, стали рабами людей, потеряли знания и историю своего рода. Даже те, кто строптиво считает себя потомками эльфов Долов, давно утратили прежнюю мощь. Они лишь могут поддерживать призрачное своё существование, больше похожее на увядание. Эльфы больше не те, кого он когда-то знал. Они потерялись в глухом лесу и потеряли всё, что имели. И это он виноват в этом...
В прежние времена эльфы были владыками всех лесов и земель. Они возводили города и дворцы, богаче и величественнее которых нет до сих пор. Они познавали мир, собирали и копили знания, и использовали магию такую сильную, что могла изменить облик мира. Эльфы были равны богам – а может, тогда они и были богами? По крайней мере, девять из них – самых смелых, самых мудрых, самых прекрасных и милосердных и самых жестоких. Фен’Харел был меж ними. Не самым мудрым, не таким уж прекрасным, точно не самым милосердным, но и не слишком жестоким. Теперешние эльфы считают его богом Хитрости, но хитрость присуща лисам, а не волкам. Нет, у него было другое имя. Гордость. Он не мог смотреть, как другие боги сеют распри меж народом, хотел прекратить бесконечную череду войн, к которой привели завышенное самомнение и запретные знания. Даже богам нужно что-то запрещать, иначе они станут жестокими и потеряют свой божественный статус. Он хотел уберечь, но как же он ошибся...
Ужасный Волк идёт неспешно дальше. Его путь долог, ибо путь без цели бесконечен. Он помнит слишком многое и жалеет о том, что вернуть невозможно. Время – река, в которую можно зайти лишь один раз. Воспоминания оживают перед его взором – то ли наяву, то ли во сне. Он спал долго – много веков, уверенный, что обеспечил эльфам спокойную жизнь. Но он не мог знать, что и малейшая ошибка, вкравшаяся в расчёт, может загубить весь замысел. Ничтожная ошибка. Всего-то люди. Но они изменили ход истории, они поработили детей леса, они, а не эльфы, стали владыками мира. Не самыми лучшими, не самыми мудрыми, не самыми милосердными. Возможно, он просто заменил одних богов другими? Тень знает. Только в Тени можно найти ответы на самые каверзные вопросы, только Тень станет вечным пристанищем древних эльфийских богов и всех эльфов. Тень – сон, Тень – смерть, Тень – опасность и знания. Да и сам он сейчас – просто тень...
Духи, демоны, драконы, спящие под землёй сотни лет – не они ли вестники старого мира? Ему среди них гораздо комфортней, чем среди теперешних сородичей. Его не понимают, не верят его историям, которым он был свидетель. Даже долийцы перестали понимать его, превратили в пугало для детей. "Придёт страшный Фен’Харел и тебя съест". Ему становится смешно, и одновременно печально от этого. Его почти забыли, но он никогда не забудет себе той ошибки. В этом мире ему нет места. Но древние верили во множество миров. Что, если смерть – не конец? Вдруг за ней – новый мир и новая жизнь? Иная, а может просто прежняя. Нельзя войти дважды в одну реку, но не будь он Фен’Харел, если не попробует...
Кто чем занимается ночью? Я меняла оформление Дневник такая штука — вроде бы есть, а вроде бы им и не пользуюсь. Решила немного поменять цвета, теперь совсем другое дело. Настраивает на позитив.
Тихо кругом, коты дрыхнут — все три штуки (их котомордочки когда-нибудь сюда выложу), а мне, как всегда, не спится. Муза занималась ремонтом, муза устала Так что на ум ничего дельного не идёт. Хочется поделиться тем, что на душе, но выразить это сложно — а выразить красиво ещё сложней. Когда-нибудь, мы все научимся понимать друг-друга с полуслова. Когда-нибудь...
Когда-нибудь читать дальше Когда-нибудь к далёким звёздам мы полетим, мы поплывём! Когда-нибудь, рано или поздно, наш прежний мир мы обретём!
Кружится земля, как во сне, а вокруг неё луны две, Сколько лет прошло, всё идёт время вперёд. Дальние дороги зовут, манят меня звёзды и ждут, Ждут когда дорогу найдём мы с тобой вдвоём...
Давай с тобой туда умчимся, Далеко, далеко... Меж звёзд домой мы возвратимся Высоко, высоко...
Когда-нибудь к далёким звёздам мы полетим, мы поплывём! Когда-нибудь, рано или поздно, наш прежний мир мы обретём!
Кружится земля, как во сне, а вокруг неё луны две, Сколько лет прошло, всё идёт время вперёд. Дальние дороги зовут, манят нас звёзды и ждут, Ждут когда дорогу найдём мы с тобой вдвоём.
Кружится земля, как во сне, а вокруг неё луны две, Сколько лет прошло, мы с тобой всё идём вперёд. Ищем прежний мир в вышине, и летим одни, рука к руке Мы его найдём - наш общий дом, мы с тобой вдвоём...
Когда-нибудь к далёким звёздам мы полетим, мы поплывём!
Есть одна замечательная композиция, под которую эти стихи написаны — Tears Of The Ocean Keiko Matsui. Я услышала этот инструментал и влюбилась в неё. Стихи сочинялись на ходу, сами собой. Почему две луны, спросите? Это навеяно фэнтези-ролевой, и даже неважно которой — их много. Просто был чудесный закат и эта мелодия.
Да, конечно, тут есть свой подтекст, но каждый при желании может отыскать его сам. Пусть будет маленькая загадка — кто и кому поёт песню. И почему именно такую. Важно, что для меня она очень близка. И этим захотелось поделиться.
Новые цвета, новые песни — что-то в жизни иногда надо менять, пусть это всего лишь обложка дневника. А пока пойду-ка я спать. Мне тут под ухо мурлычут До скорых встреч.
Для: MacLean От: $corpicora Название: Младший Пейринг: Карвер/ж!Хоук Категория: джен Жанр: повседневность, ангст Рейтинг: PG-13 Размер: мини (4050 слов) Комментарий автора: Не уверена, что вышло именно то, что хотелось.
Мариан была старшей, более сильной, выносливой, умной – она всегда являлась примером для него и одновременно недостижимой планкой. Карвер, как не старался, не мог догнать сестру, но это не означало, что он не пытался. Между ними была разница в шесть лет – шесть лет опыта, силы и умения. И чтобы младший брат ни делал – эта пропасть никогда не уменьшалась. Со временем, детское стремление догнать сестру, стать равным ей, превратилось в соперничество и навязчивую идею для Карвера.
Мариан дралась с мальчишками, и Карвер дрался, не смотря на то, что получал больше всех тумаков – он кидался на обидчиков снова и снова, пока те не признавали его победу. Всегда действовал напрямую и шёл напролом. За сестрой.
Быть вечно вторым нелёгкая судьба – его поступки, слова и решения неизменно сравнивали с поступками и решениями старшей сестры. Мариан не всегда понимала его, но он был её братом, и защищала Карвера она рьяно. Если Бетани ещё играла с куклами и веселилась беззаботно с подругами, то её старшая сестра почти не сидела дома – носилась по деревне наравне с мальчишками, дралась не хуже этих самых мальчишек, залезала в самые дальние пещеры и углы и всюду совала свой любознательный нос. К четырнадцати годам она исследовала деревню и все окрестные земли, и стала интересоваться тем, что находится дальше.
Карвер был непременным её спутником, и хоть между ними была разница в шесть лет, младший старался сократить это отставание, и у него даже получалось. До определённого момента.
* * *
Кинжал задрожал у него в руках, ладони покрылись липким потом, а ноги не слушались. Он сделал шаг назад, едва удерживаясь от позорного бегства.
Шорох паучьих лап был всё ближе, а душа уходила в пятки. Карвер запросто бы бросился в драку против мальчишек старше себя, но когда дело доходило до этих отвратительных тварей, страх сковывал его.
– Не медли, – напомнила Мариан. – Бей сразу, целься в голову, а потом делай, как учила. Не бойся их, ты же сильнее! – постаралась подбодрить его она, отойдя на несколько шагов, но при этом старалась держать брата в зоне видимости.
Карвер кивнул и прислушался – тварь затихла, затаилась, словно почуяла засаду. Впрочем, вот снова раздался противный шорох, но на этот раз он был готов. Едва отвратительная паучья голова показалась в просвете, он прыгнул, ударил, стараясь не приглядываться к омерзительной твари, полоснул кинжалом – скорее по наитию, нежели вспоминая, как его учила сестра. Паук задёргался, обдал его зловонием и затих, скрючив лапы.
Отойдя от загубленного монстра, Карвер облегчённо выдохнул и прислонился к стене. Ком в горле готов был вырваться наружу.
– Ну как, живой, братишка? – Хоук, усмехнувшись, заглянула за поворот пещерного коридора, проверяя, нет ли там ещё кого. Плохая была мысль оставить последнего обитателя для братца – теперь стоит весь зелёный.
– Не кипешуй, всё в порядке, как вижу. Первый гигантский паук, поздравляю! – она протянула руку, и только тогда он пришёл в себя. Вцепился в руку и с большим удовольствием покинул пещеру.
На свежем воздухе Карверу полегчало и он уже смог с новыми мыслями взглянуть на свой кинжал, ещё в зеленоватой подсыхающей жиже, а затем принялся вытирать его о траву.
– Надо было бы собрать с того паука яд, за него неплохо платят, и ещё одна порция не лишней была бы, но, чую, ты к нему теперь на полёт стрелы не подойдёшь, – вновь усмехнулась Мариан. Брат посмотрел на неё – такую храбрую, сильную и ловкую, смеющуюся в лицо опасности… она была прекрасна и недостижима сейчас. – Скажи, – начал он, – а тебе тоже было так… так отвратительно, когда ты своего первого паука прикончила? – в глазах Карвера застыл вопрос.
Мариан только хмыкнула, поглядев на него.
– Думаю, мне было довольно гадко. Учитывая, что наша встреча произошла неожиданно – я случайно нарвалась на паука тут, на берегу. Могла сбежать, конечно, но это было слишком просто, к тому же, давно хотелось опробовать новый кинжал на чём-то, посерьёзнее зайцев.
– Ну и…
– Поганец умер не сразу. Всё норовил меня отравить или запутать в паутину. Так что тебе повезло.
– Ага…
– Да не переживай. Это с первым так, дальше легче пойдёт.
Карвер вздохнул – ему хотелось доказать всем, что он не хуже Мариан, в первую очередь себе, но на деле всё было не так радужно, как он представлял. Когда сестра позвала его разведать пещеры, он ждал чего угодно, но не первого в своей жизни серьёзного боя.
Придя немного в себя, младший из Хоуков оглядел свою одежду, запачканную и местами порванную – опять от матери попадёт. Со вздохом он повесил голову, размышляя, чем закончится это обучение, которое устроила ему сестра.
Мариан же не сиделось на месте – она потащила Карвера к реке, чтобы умыться.
– Не раскисай, братец, – посоветовала она, умываясь в прохладных водах, – У тебя всё ещё впереди.
Карвер только кивнул в ответ, поглощённый своими мыслями. А сестра продолжила:
– Вот подрастёшь – возьмут в ополчение, а мне только к авантюристам и искателям приключений податься можно. Если мать замуж силком не выдаст. Но я бы на это поглядела, – Хоук усмехнулась, приглаживая короткие волосы чернее воронова крыла.
– Почему тебя не возьмут в ополчение? – удивился он, – Разве только мужчинам можно охранять деревню? Ты их всех сделаешь… не то, что я.
Мариан дёрнула плечом.
– Почём мне знать, откуда такие правила. В церкви служить я тоже не собираюсь – может Создатель и сидит там, на небесах, но ты видел, чем сёстры занимаются? Целый день читают молитвы, не, это не по мне. В лавке работать меня тоже не тянет, зато дайте мне кинжал, и отправьте на все четыре стороны – и я найду себе занятие.
Карвер посмотрел на сестру внимательнее.
– Получается, ты нас покинешь, оставишь меня и Бет здесь? Но это неправильно. Я твой брат, и хочу быть рядом с тобой. Может, всё-таки останешься?
Хоук только качнула головой. Она не могла себе представить дальнейшую жизнь в Лотеринге. Неизведанный мир за околицей манил её, а не пугал, как Карвера.
– Я слышала, в столице ценят хороших воинов и без разницы, мужчина ты или женщина. Ещё есть Редклиф – он ближе, но побольше нашего Лотеринга. Может, для начала отправлюсь туда. Ты же подрастёшь, и вас с Бет не надо будет постоянно защищать. Ты будешь защищать её. А я… – мысли Мариан уносились куда-то далеко в заоблачные дали.
Карвер только вздохнул. Его никогда не отпустят родители, чтобы он ушёл вместе с ней. Он должен оберегать Бетани, должен помогать отцу, должен слушаться… как же это давило на него.
– Пойдём отсюда? – предложил вдруг он, словно почувствовав опасность. Мариан только пожала плечами – у неё были планы прогуляться дальше, но раз братец трусит…
– Как хочешь. По крайней мере, теперь тебе есть чем похвалиться.
Они уже покидали берег, когда где-то позади них послышался заунывный вой – сначала один, а потом ему ответило ещё два.
– Волки! – Мариан оглянулась, прикидывая, справятся ли они с новой угрозой. Если поблизости только один или два – тогда ещё ничего, но не хотелось бы нарваться на всю стаю.
– Может уйдём? – предложил с опаской Карвер. Ему совсем не улыбалось сражаться с волками. Пауки были мерзкими, но их было мало, да и сами они были поменьше.
– Волки бегают быстрее. Вот что, ты беги, а я их задержу. Позови кого-нибудь на всякий случай.
– Я тебя тут не оставлю! – Карвер встал рядом, дрожащей рукой доставая своё оружие.
– Дурень, а если их там много! Бегом отсюда! – прикрикнула на него сестра.
Разрываясь от желания остаться и защитить сестру, или же убежать от подступающего страха, Карвер застыл, не в силах принять решение.
Когда кусты впереди затрещали, и на них выскочило что-то серое, душа младшего ушла в пятки, а затем, словно в каком-то странном сне, он увидел, как с рук Мариан срываются искры пламени, поджигая шкуру… зайца. У страха глаза оказались велики.
Отдышавшись и с удивлением глядя на свои ладони, Хоук повернулась и посмотрела на брата, до сих пор находившегося в оцепенении.
– Ты ничего этого не видел, – твёрдо проговорила она, вспомнив, что отец рассказывал о магах и храмовниках. А она, похоже, стала магом…
* * *
Время шло неумолимо. Мариан не сразу рассказала родителям о проснувшемся магическом даре – но после нескольких ночей, когда её стали донимать кошмары, после случайностей, когда, то тут, то там, вспыхивал, словно сам по себе, огонь, она призналась. Ей тут же запретили длительные прогулки и общение с незнакомцами – впрочем, и знакомые могли ляпнуть лишнего в разговоре. Храм-то вон, рядом совсем. Кто гарантирует, что её не заберут в Круг?
Но беда не ходит одна. Через пару месяцев подобные же признаки проявились и у Бетани. И если старшая хоть как-то контролировала себя, с младшей было сложнее.
Карвер пытался поддержать сестёр, говорил, что пришла его очередь заботиться о них, но Мариан только отмахивалась. Она по прежнему не принимала его за равного, и то, что теперь ей приходилось большую часть времени проводить дома, не добавляло дружелюбия в её отношениях с братом. Раньше Хоук нравилось выспрашивать проходивших мимо солдат и авантюристов о дальних городах и странах. Сейчас же приходилось опасаться храмовников, о которых она наслушалась всякого. Они запросто могли узнать, что она и Бетани маги и их скрывают от них, а узнать, чем может окончиться знакомство с храмовниками, Мариан отчего-то не хотелось.
Карвер же стремился воспользоваться возможностью догнать старшую сестру – ему хотелось научиться всему скорее, он постоянно сравнивал умение сестры со своим, когда выпадала возможность, и впадал в отчаяние, не подозревая, что всё придёт в своё время. Однако, когда он достигал нужного уровня, сестра поднималась выше. Теперь она не только ловко управлялась с кинжалами, но ещё и умела использовать свой дар, или проклятье, на пользу себе. Злясь на то, что с одной стороны старшая сестра сильнее его, а с другой не в силах догнать её, младший брат только вздыхал и копил силы.
* * *
В этот раз Карвер сам ушёл на берег реки. Он уже сносно управлялся с кинжалом и вот теперь тренировался с мечом. Мариан не нравились мечи – они были тяжелые и медленные, но младшему казалось, что урон, наносимый этим оружием, компенсирует его минусы. Сама Мариан теперь не так рьяно бежала из дому – она вынуждена была заниматься вместе с Бет под присмотром отца, изучая новые заклинания, учась лучше контролировать себя, не выдавать того, что теперь сидело в ней. Она сравнивала это с приручением зверя, который, если не держать на цепи, на всех бросается, а если слишком сильно сдерживать – кусает тебя. Увы, её мечты о жизни вне Лотеринга становились всё призрачнее…
Младший же, в данный момент был предоставлен сам себе. Ему было без малого семнадцать – и он чувствовал себя уже почти взрослым. Меч ему подарил отец, и познакомил с наставником, который обучил его кое-каким премудростям. Карвер давно решил, что когда вырастет, вступит в ополчение – так он точно сможет защитить тех, кто ему дорог, а заодно и доказать, чего стоит. Идея, подкинутая сестрой, давно дала корни, и младший представлял себя, чуть ли не героем Лотеринга.
Он шёл по давно знакомой тропинке к пещере, где жили пауки – туда редко кто совался, обычно этих тварей не любили. Карвер и сам удивлялся, как был перепуган, когда встретился с первым своим пауком в этой же пещере.
Быстро расправившись с тварями, он собрал их яд – по поручению одного торговца, а потом зашагал дальше, вспомнив о другом задании. Он видел объявление о том, что участились нападения волков – и кому как не ему справиться с ними? Теперь он не боялся этих хищников, правда, не хотел бы встретиться с целой стаей. Углубившись в лес, Карвер нашёл звериную тропу и по ней прошёл до ручья, что питал реку. Место было тихое, так что он решил выждать, не появятся ли здесь волки?
Долго ждать не пришлось – вскоре на прогалину к ручью выскочил олень, а за ним – серый хищник. Не долго думая, Карвер напал на волка, рубанув мечом сверху вниз, и услышал лишь жалобный вой испускающего дух зверя. Олень, воспользовавшись передышкой, умчал.
Младший перевёл дух – если так дело пойдёт дальше, то он напрасно переживал. Несомненно, когда он принесёт пару волчьих голов и расскажет всем, что это он избавил Лотеринг от беды, его оценят, может даже сразу в ополчение примут, и Мариан поймёт, что он превзошёл её!
Замечтавшись, он не заметил, как зашевелились кусты слева и справа от него, и очнулся лишь тогда, когда услышал многоголосый вой, повисший над поляной. Волки наступали со всех сторон – щерили пасти в ухмылках, словно предвидели уже его поражение. Одни, посмелее, подступали ближе, другие пока кружили поодаль.
Карвер медленно отступал, пока не упёрся спиной в широкий ствол дерева. Защита была ненадёжной, но ничего лучше сейчас не было. Выставив меч впереди себя, он взволнованно оглядел всё больше наступающих на него волков.
«Проклятье! Если я ничего не придумаю, мне не отбиться от целой стаи! Нет, нельзя сдаваться, Мариан бы…»
Что-то громыхнуло позади, и в ближайшего к нему волка полетела молния, распугав остальных.
– Мариан? – удивился, но и обрадовался, было, Карвер. По крайней мере, их теперь двое и они точно справятся. Обретя уверенность, он рубанул по слишком близко подошедшему волку мечом – тот упал и больше не поднялся. В другого полетела стрела огня, подпалив зверю шкуру и вызвав панику в стае – волки, как и все звери, боялись огня. Но в лесу подобные заклинания использовать надо было с осторожностью.
– Ага! Так вам, твари! – крикнул Карвер, выцеливая следующего хищника. Но Хоук пресекла веселье братца. С её рук слетело заклятье заморозки, приморозившее сразу нескольких волков к земле.
– Осторожнее, меня зацепишь! – возмутился младший, поняв, что и в этом сражении перевес остался за сестрой.
– Не зацеплю, не волнуйся, – Мариан хмыкнула и, подойдя к застывшим волкам, достала кинжал – когда заклинание потихоньку развеялось, она нанесла быстрые удары каждому хищнику.
– Это ещё зачем? – удивился надувшийся на сестру Карвер.
– А если их найдут? Тебе не покажется странным, что волки замёрзли ни с того, ни с сего? Ладно ещё, если шкуру опалили – это и факелом сделать можно, а тут будут явные признаки использованной магии. Мне проблем не надо. Да их и не было бы, если бы ты не отправился сюда один.
Карвер только фыркнул. Вечно выходило так, что он был сам виноват в том, что с ним случалось.
– И как тебе удалось меня найти? – вопросил он.
– По твоим следам разве только слепой младенец тебя не найдёт, – Хоук хмыкнула и нанесла раны другим волкам, погибшим от её руки. – Мать беспокоилась, что тебя долго нет.
Она вдруг замерла и прислушалась.
– Кто-то скачет. Сюда, похоже… быстро, уходим!
Мариан стремительно пересекла поляну, но Карвер не спешил.
– А что, если им нужна помощь?
– А что, если это храмовники? – в тон ему ответила Хоук, выглянув из-за дерева. – Как хочешь, а я светиться тут не собираюсь, – она снова скрылась, а на поляну выехали три всадника. В одном младший безошибочно узнал банна Лотеринга, а двое из его свиты были воинами – возможно, они охраняли его.
Завидев банна, Карвер, который хотел уже присоединиться к сестре, передумал и поклонился проезжающим.
– Ваша милость, тут кто-то целую стаю волков уложил! – проговорил один из них, а другой заметил Карвера и указал на него.
– Что, парень, это ты с волками разобрался? – поинтересовался банн, направляя своего коня ближе к тому.
– Да, – почти не соврал младший.
– Один? – удивление, появившееся на лице банна передалось и охране.
– Они напали, я оборонялся, – Карвер показал свой меч.
Банн только покачал головой.
– Сотник, почему этого парня нет в моём ополчении?
Сотник пожал плечами.
– Будет, Ваше-ство. Слыхал, парень, воротишься в деревню, заходи, примем. Дорогу знаешь, аль подсказать?
– Знаю-знаю! – заверил обрадовано Карвер. – Я сегодня же, приду!
– И меч ему получше выберите, удивительно, что он с таким столько волков уложил.
Сотник кивнул, и троица поскакала дальше.
Карвер, не веря своему счастью, побежал к тому дереву, где скрывалась сестра.
– Ты видела, Мариан? Меня возьмут в ополчение! Сам банн! Мариан?
Он заглянул за дерево, но старшей сестры там уже не было.
Разочарованный тем, что та не видела минуты его триумфа, младший вздохнув, побрёл домой, не забыв прихватить одну из волчьих голов.
* * *
– Отряд, на месте сто-ой! Слушай мою команду – разойтись! Сбор через час в восточной части лагеря. Выполнять!
Карвер облегчённо выдохнул и направился вслед за остальными к полевой кухне. Постоянная муштра – не совсем то, о чём он мечтал, когда отправлялся со всеми остальными в Остагар, впрочем, многие тут только недавно взяли меч в руки, и конечно, совсем мало кто представлял, с кем они будут сражаться. Пока разведчики не приволокли мёртвого генлока, служившего теперь в качестве наглядного пособия.
Увидев впервые Порождение Тьмы, некоторые из бывших ополченцев (а теперь солдат), почувствовали себя дурно. Карверу и самому было противно смотреть на эту тварь, а сотник всё рассказывал, всё объяснял новичкам, что большая часть сведений о Порождениях не подтверждена, что в бою их можно убить, как и иного противника, что у них «только рожи страшные, а так…», успокаивал, что не утащат они никого под землю и не съедят.
Слухов младший Хоук наслушался разнообразных, а вот официальные сведения были противоречивы. Что же, если эти твари не хуже обычных разбойников, отчего с ними не могли справиться при первом Море? Покончили бы с нечистью навсегда. И для чего тогда тут собрались Серые Стражи?
Говоря откровенно – эти парни выглядели знающими, видимо у них как раз имелся опыт по части встреч с Порождениями. Их возглавлял Дункан – Карвер видел его издалека однажды, вот это было человек, которым он хотел бы когда-нибудь стать. Он сохранял спокойствие, несмотря на опасность, с каждым днём приближающуюся к ним всё ближе.
За себя младший не переживал – ему хватило того, что его чуть заранее не оплакали дома. Отец умер незадолго до этого и мать с Бетани не хотели отпускать его. Впрочем, если бы от их желания что-то зависело, он бы ещё подумал. А вот Мариан… она сказала, что верит в него, что для него это неплохая возможность, что он будет частью великого дела, будет защищать не только их, но и всю страну. Она никогда не говорила так прежде. И Карвер не хотел упускать такой шанс – сделать что-то важное, полезное для всех самому… не бегать хвостом за сестрой, не равняться на неё, а самостоятельно принимать решения.
Он ушёл, зная, что если с ним что-нибудь случится, старшая сестра позаботиться об остальных.
Первое, что он увидел вдалеке, когда они ещё подходили к Остагару, была огромная башня, возвышающаяся над округой. Впрочем, и сама крепость оказалась впечатляющих размеров – Карвер подумал, шагая по длинному каменному мосту, что весь Лотеринг легко разместился бы здесь и, пожалуй, не один раз. Эти стены словно утверждали – да, грандиозная битва произойдёт именно здесь, и у нас есть все шансы на победу!
И теперь они ждали только одного решающего момента, чтобы ударить по Орде, стать щитом, остановившим Мор. Сколько людей погибнет? Сколько им удастся убить Порождений? Справятся ли они? Вопросов было много, но никто не мог дать на них ответ…
И снова муштра, тренировки, разглядывание очередного гарлока или генлока в попытке понять… тщетной. Твари были слишком непохожи на них.
Наконец, после томительного ожидания, настал решающий день. Их построили в долине под мостом широким строем, король, что не меньше Стражей излучал уверенность, сказал что-то воодушевляющее – Карвер не запомнил тех слов, слишком волновался, сжимая рукоять меча сильней. Они не были на передней линии, но противник, так или иначе, доберётся до них. Может быть чуть позже, чем другие, но и они встретятся с Порождениями лицом к лицу.
Карвер видел море огней, что плескалось где-то в Диких землях и каждой минутой приближалось всё больше к ним. Пока это море не рассыпалось на бесчисленное множество отдельных Порождений. Страх накатил волной – их было слишком много…
Но в этот момент прозвучал сигнал к наступлению. Всё пришло в движение – люди, мабари, выпущенные Воинами Пепла на врага, Стражи, которые сражались в первых рядах и вклинивающиеся в плотные шеренги королевской армии отряды Порождений Тьмы.
Карвер ещё не начал сражаться, но уже предвкушал и опасался одновременно. Он видел гигантских огров о которых столько рассказывали, видел как в ответ на огонь магов в них сыпали заряды от эмиссаров гарлоков и генлоков, как их более хорошо защищённые и вооружённые командиры взмахами иззубренных мечей и топоров делали прорехи в защите… Страх накатывал всё больше, пока в его видимость не попал первый гарлок. Не долго раздумывая после приказа сотника, он первым бросился к твари. Забыть, как они отвратительны, забыть, как от страха становятся ватными ноги, помнить надо лишь одно – или они, или мы…
* * *
Никто не видел его позорного бегства. По крайней мере, он на это искренне надеялся. Когда вокруг него уже лежали груды мёртвых тел – и люди, и эльфы, и маги, и храмовники, и Порождения – все вперемешку, а Орда так и не поредела, он понял, что-то пошло не так. Воины по-прежнему бились, маги пускали свои заклятья, но долгожданного подкрепления всё не было. Рана на плече саднила, левую руку Карвера заливало кровью, и он прекрасно понимал, что он недолго выстоит так. Умереть за отчизну, за дом, сестёр и мать было так просто… но не в этой ситуации. Если остальные не справятся? Что если Орда двинется дальше? Не таким уж и далёким отсюда сейчас казался Лотеринг. Донимала усталость и рана, а Порождения всё валили и валили, словно задумали просто раздавить тут всех своей численностью. Вдалеке послышался еле перекрывающий гул боя звук трубы – трубили отступление. Это было последней каплей. Отчаяние медленно заползало в душу младшего. Получается, войска отходят? А как же Орда? Кто остановит Мор? Он не мог оставить всё так – там, дома, Мариан, Бет и мама, они понятия не имеют, с чем им придётся столкнуться. Кто их защитит? Нет, надо выбираться отсюда!
Отмахнувшись от очередного гарлока, Карвер стал медленно отступать, покидая поле боя, где было уже больше мёртвых, нежели живых. Людей, конечно – море огней вдалеке всё так же мятежно колыхалось.
Непросто было выбраться из той мясорубки, ещё сложнее – добраться до дома. Порождения были, казалось, повсюду, но, наконец, Карверу удалось пробраться на имперский тракт. Ночью, раненому и смертельно уставшему. Он сам не помнил, как ноги донесли его до Лотеринга. Там ещё было относительно спокойно, но уже появились многочисленные беженцы – кто-то просто бежал от беды подальше, других она успела застать и теперь они в страхе перед будущим оставались тут. Все комнаты в таверне были давно уже заняты, люди спали в Храме и просто на улице.
Карвер, видевший угрозу в лицо, и едва успевший отдохнуть и перевязать рану, предупредил, чтобы родные были готовы покинуть Лотеринг, свой дом. Мать была рада, что он вернулся живым, но словно не понимала нависшей опасности, как и Бетани, что прожила в деревне всю жизнь. Они в два голоса уверяли, что до них Мор не докатится. Но Карвер был уверен в обратном, при этом неожиданно получил поддержку Мариан. Ей тоже не нравилась вся эта ситуация. По тракту день и ночь шли солдаты – кто строем, кто в разброд, и все бежали подальше отсюда. Она первая предложила не дожидаться когда Мор будет у порога, а покинуть Лотеринг поскорее, пока не стало поздно. Впрочем, казалось, её толкают на такие побуждения какие-то свои цели. Она давно хотела уехать отсюда – а теперь такая возможность представилась. Кто заподозрит в очередной группе беженцев отступниц?
Но её идею не поддержали, и покинули Лотеринг Хоуки только в самый последний момент. Деревня пылала в огне, Порождения преследовали их, и лишь его меч и магия сестёр спасали. Мариан отбивалась неистово, она готова была уничтожить любого, вставшего у неё на пути. Только сейчас Карвер понял, почему она так старалась – сестра пробивала дорогу к столь желанной свободе. Она всего лишь хотела сбежать от них – а это в подобной ситуации сделать было проще простого… Младший брат, привыкший к тому, что всегда следует за ней, теперь осознал, что она убегала и от него. Мечтала об этом…
Но и он больше не хотел быть вечно вторым. Оказавшись в Остагаре он понял простую вещь – важно только то, что ты делаешь сейчас, в данный момент. Сейчас он снова бежал, а стоит им куда-нибудь выбраться, Мариан или уйдёт от них, или возьмёт всё в свои руки. Нет, он хотел чего-то более достойного. Если бы у него был шанс, если бы не нужно было постоянно кого-то защищать, он бы проявил себя с лучшей стороны. Если бы… но что, если её терзают такие же мысли? Что, если и Мариан тоже хочет стать чем-то большим?
Додумать он не успел – возникла передышка в преследовании и представилась возможность обсудить, куда им бежать. Мать внезапно предложила отправиться в Киркволл, где у них, оказывается, есть родственники. Мариан рада была поддержать любую идею, а вот младшему не хотелось покидать Ферелден. Он надеялся ещё вернуться в Лотеринг… несмотря на то, что от него немного осталось.
В конце концов, мать и Мариан убедили остальных. И к чему это привело? Они потеряли Бет, оказались в чужом городе и чужой стране, теперь им приходилось ютиться в скромной берлоге дядюшки, который разбазарил богатое наследство родителей.
Киркволл не нравился Карверу, он снова был вторым, а Мариан рвалась куда-то дальше.
– Вот что, сестра, – сказал он ей однажды утром, когда им удалось отыскать завещание их деда, – Я помогу тебе отвоевать наше поместье для матери, но это в последний раз. Я больше не могу постоянно бегать за тобой, Мариан, мне нужно делать что-то своё. Что-то значимое.
В её чуть удивлённом взгляде он прочёл лишь новые стремленья и мечты. И только тогда понял, что он действительно уйдёт, и больше никогда они не встретятся, и их отношения перестанут быть чем-то особенным. Навсегда.
Название: Магесса, храмовник и веточка омелы Пейринг: Каллен/ж!Амелл Категория: гет Жанр: романс, флафф, немного юмора Рейтинг: PG-13 Размер: мини (1900 слов) Предупреждение: насколько автору известно, в Ферелдене не отмечают праздник Середины Зимы, но он наиболее легко вписался в сюжет. Комментарий автора: милый робкий Каллен и неожиданно мягкая и ранимая Солона. Местами Андерс и Йован.
Солона Амелл была худощавой девицей с несколько угловатыми чертами лица и извечно переброшенной на левое плечо русой косой – при виде неё Каллену хотелось стать маленьким котёнком, которого она прижимала бы к своей груди, или самому обнять её – такую хрупкую и нежную, и защитить от всех бед мира. Сердце сразу уходило в пятки, и храмовник пытался тут же скрыться от предмета обожания, шепча молитвы. Солоне Каллен нравился, но чего-либо такого неповторимого она в нём не видела и особых чувств не испытывала. До одного дня, вернее ночи, когда всё переменилось…
* * *
Обычно маги узнавали о жизни за стенами башни от беглецов и редких гостей – их самих забирали из дому слишком рано, чтобы они успели к этому времени увидеть что-либо кроме родного села. Так что эту традицию в Кинлох привнёс Андерс – как известно, наиболее часто сбегающий из башни маг. Отсидев положенное в карцере, на следующий день он порадовал собравшихся новой идеей:
– Будем справлять Середину Зимы! – гордо сообщил он обществу. – А что, чем мы хуже остальных? К тому же, как мне стало известно из источников, близких к официальным – храмовники тоже не гнушаются этим.
Улыбка на лице долговязого мага предвещала все удовольствия мира – и, конечно, медовуху, которую он непостижимым образом добывал у Кестера.
– И что такого делают в День Середины Зимы? – поинтересовалась Амелл. Праздновать, конечно, дело хорошее, но не тогда, когда ждёшь со дня на день Истязания, уйдя в приготовления с головой.
– Да что угодно! Снеговиков лепят, пьют глинтвейн, обматываются длиннющими шарфами парами и конечно целуются под омелой. В общем, я уже договорился кое с кем, всё будет! – заверил Андерс. Он ещё долго распылялся, рассказывая о сугробах снаружи, и как здорово было бы слепить настоящую снежную бабу (а так опять придётся обходиться заклинаниями), что в Лотеринге – деревушке на юго-востоке отсюда, пекут блины с мёдом и угощают всех подряд, а в Денериме на главной площади ставят ёлку и все её украшают. Впрочем, всего этого Солона уже не слышала, она оправилась проштудировать пару книг по зельеварению в библиотеку – а вдруг пригодится?
В библиотеке было тихо и прохладно – вообще, Кинлох изобиловал сквозняками, и сколько не затыкай щели, лучше не становилось. Библиотека же, из-за большой занимаемой площади, была довольно прохладным местом, так что долго там не высидишь, если не забраться в кресло с ногами и не закутаться в плед с головой. Разложив книги перед собой, Солона проверяла, насколько хорошо помнит составляющие зелий лечебных припарок, разнообразных аптечек и прочих, невероятно интересных снадобий. Занятие было необычайно скучным, поскольку всё это Амелл повторяла уже не в первый раз, так что немудрено, что, погрузившись в мир склянок, эльфийского корня и бальзамов, она задремала – чему немало способствовал тёплый плед.
* * *
Каллен делал обход – это входило в его ежевечернюю обязанность. Следовало проверить, все ли маги ушли в свои спальни, или кто-то занимается запретными исследованиями. Заметив свет в библиотеке, он заглянул туда и застыл, поражённый картиной – Солона спала, уронив голову на руки, покоящиеся на столе. Слышалось лишь её лёгкое дыхание, от которого чуть качалась выбившаяся из косы русая прядь; тёплый плед, немного сползший с плеч, обернулся вокруг магессы пушистым котом, укрывая от вечных сквозняков; в свете свечей лежали раскрытые посередине книги, еле шелестя страницами, но это совершенно не мешало Амелл спать. Увиденное произвело на Каллена настолько тёплое впечатление, что он задержался.
Оглядев библиотеку, храмовник понял, что тут больше никого нет, а значит, он может ещё немного полюбоваться чудесным видом – Солона казалась такой трогательно-робкой, нежной и тёплой – в реальной жизни она, похоже, прятала такие чувства, выставляя напоказ решительность и остроту ума. Подумав, Каллен сделал пару шагов в направлении магессы. Ведь он должен убедиться, что она читала правильные книги? Ещё один шаг, ещё… затем несколько стремительных шагов с быстро колотящимся сердцем где-то под горлом… ещё шажочек… и вот он стоит прямо у неё за спиной.
Солона дышала ровно и спокойно, в то время, как дыхание самого храмовника сбивалось, руки вспотели и во рту пересохло. Ведь он может прямо сейчас коснуться рукой той, о которой грезил уже несколько недель. Да, маги и храмовники не могут вступать в связи, но натуре не запретишь. Что сделаешь, если даже молитвы не помогают избавиться от соблазнительного образа перед глазами?
Хотелось коснуться её мягких шелковистых волос, отдающих в неверном свете свечей тёмным золотом, тёплой ото сна кожи, провести рукой по щеке, заправив за ухо выбившуюся из причёски прядку, просто поддаться порыву… но Каллен неимоверным усилием воли сдержался, позволив себе лишь поправить сползший плед. Ах, как хотелось ему сейчас быть на месте этого пледа!
Щёки его полыхали как маков цвет, когда он с колотящимся сердцем выскочил из библиотеки, едва не позабыв, что нужно продолжить обход. Но мысли о такой Амелл надолго засели у него в голове, вплетаясь в сны храмовника и делая пробуждения приятнее…
* * *
Праздник Середины Зимы начался для Солоны с неожиданного снегопада прямо в спальне учениц – несколько учеников, подначиваемые Андерсом, проникли в женскую спальню и учинили там безобразие. Проснувшись от холодного снега, нападавшего на постель, Амелл пожелала доброхотам заморозить самих себя – пока она до них не добралась. Второй сюрприз, оказавшийся вполне приятным, поджидал магов в столовой в виде вкусных горячих блинчиков с мёдом – не стоило и говорить, что уплели их все за милу душу. На вопросы, откуда взялись блины и тем более мёд, Андерс только отмахивался – мол, есть и ладно. Весь день прошёл в ожидании вечернего празднества, даже уроки пролетели незаметно, к тому же блинчики подогрели интерес – если Андерс это смог, может быть, сможет и всё остальное раздобыть?
Наконец-то, когда все занятия закончились, когда старшие маги разошлись по своим комнатам, а храмовники сделали первый вечерний рейд по этажу, Андерс отпер неприметную дверь в конце коридора. Там магов ждала необычно тёплая атмосфера слегка пыльного, но вполне гостеприимного помещения, бочонок медовухи с превеликим множеством кружек – дабы хватило всем, скромная закуска, свечи и развешенные везде, где только можно, веточки омелы.
Первым делом маги наполнили кружки, и, тихо пожелав здоровья и успехов друг другу, выпили. После второй кружки внезапно оказалось, что закусывать стало уже практически нечем, так что кто-то предложил поумерить пыл – мол, не наедаться же сюда пришли. Но тут снова встрял Андерс, предлагая публике разнообразные конкурсы и занимательные головоломки. Подогретые алкоголем маги принялись кутаться в принесённые шарфы с теми, кому хотели выказать свои чувства – Андерс завернулся вместе со своим котом и оба счастливо уснули под веткою омелы, сопя и мурлыча на разные лады.
Солона после кружки медовухи – выпитой чисто за компанию и для храбрости, принялась закутывать в шарф Йована, которого хоть и считала своим давним другом, но иногда его образ тревожил её сердце. Однако, шустрый маг успел раньше запеленать с собой какую-то юную магичку, за что Амелл, рассердившись на друга, подтолкнула связанных и запутавшихся в шарфе и мантиях под омелу. Чем они тот час же воспользовались. Плюнув в сердцах на бесстыжих, и обведя комнату взглядом – компания распадалась на отдельные парочки на глазах, магесса со вздохом покинула любвеобильное сегодня общество. Кое-кто из учеников пытался задержать её и убедить остаться – а в идеале увести к ближайшей веточке омелы, ибо Солона была довольно симпатична, но обычно на ухаживания у неё времени не оставалось, поскольку она с головой уходила в учёбу. Так или иначе, она только одарила магов гневным взглядом и выскочила в коридор. На глаза сами собой наворачивались слёзы.
* * *
– Предатель! Ну, Йован, я тебе это ещё припомню! – пообещала сама себе Солона, сидя на скамье в закутке коридора, вдали от глаз случайных прохожих, всхлипывая и роняя тяжёлые капли слёз. Было обидно и больно оттого, что она выставила напоказ свои чувства, а их отвергли. Шмыгнув носом, она постаралась успокоиться, но вдруг услышала рядом тяжёлые шаги. Она затихла, затаилась, понимая, что магу так поздно нечего делать в коридоре, и её скорей всего накажут, но, взглянув на подошедшего храмовника, увидела, что это Каллен.
– Амелл? Что ты… Что с тобой случилось? – спросил он, бледнея. Солона даже не сразу нашлась, что ответить ему.
– Я… мне просто хотелось побыть одной. Простите, я сейчас уйду…
Она снова подняла взгляд на храмовника, одновременно не надеясь ни на что и ожидая чего угодно. Каллен был каким-то робким – слишком вежливым, терпимым к магам, деликатным в амурных делах, и вечно краснеющим при виде неё. Возможно, в нём было ещё что-то, но обычно Амелл не удостаивала храмовника более чем коротким взглядом – магички грезили по большей части своими учителями, или ровесниками, нежели храмовниками, которые являлись их стражами и вызывали только глубокое – порой на уровне страха, уважение.
Каллен уже хотел, как обычно, пробормотать извинения, и уйти, но ноги сами понесли его к Солоне, руки – легли на плечи магессы, утешая, даруя робкую ласку. Он сам не верил, что решился подойти к ней, но вид плачущей девушки заставил его сердце сжаться.
– Каллен, что ты… – Амелл медленно поднялась, поправляя мантию, и смахнула остатки слёз, чтобы лучше разглядеть, что же такое происходит сейчас.
– Не уходи, – попросил он, забывая в этот миг обо всём, чему его учили, обо всех моральных принципах и Кодексе храмовника. Забывая о различиях между ними.
– Хорошо, – пообещала несколько взволнованно магесса. – Каллен, но разве…
Он не дал ей договорить – слова могли разрушить эту хрупкую связь между ними сейчас. Вместо этого он заглянул в глаза Амелл и нежно коснулся губами её губ, стараясь сдержать бешено бьющееся сердце.
В серых глазах Солоны отразились поочерёдно удивление, робость и надежда, а потом она глубоко вздохнула и поцеловала Каллена в ответ.
Произошло что-то странное, мир рухнул им под ноги, а может, это они не устояли на ногах, захваченные вихрем чувств. По щекам Амелл текли слёзы, а сердце оживало, и с каждым ударом билось сильней, наполняя её новыми ощущениями, новой силой…
Каллен боялся разжать объятья, в которых держал магессу, такую лёгкую, хрупкую, плачущую, но глаза её говорили, что она плачет вовсе не от горя. Не мог поверить, что она приняла его чувства. Он целовал её в уголки глаз, стараясь унять непрошенные слёзы, в покрытый бледными веснушками нос, в порозовевшие щёки, в губы, столь манящие и сладкие сейчас. Пальцами он перебирал локоны русых волос девушки, а она стояла, боясь пошевелиться, боясь развеять это нежданное чудо.
Что-то кольнуло её руку, она смущённо улыбнулась и подняла со скамьи непонятно откуда взявшуюся там омелу.
– Это тебе, – она протянула тонкую веточку с беловатыми цветами – совсем невзрачными, если их сравнивать с розами или лилиями, но в них была своя прелесть. Каллен осторожно взял веточку из её рук, и спрятал в рукавице.
– Скажи, ты ведь не обманешь меня? – она посмотрела на него, надеясь, что всё это ей не привиделось.
– Никогда. Я всегда буду рядом, запомни мои слова, Солона.
Амелл улыбнулась чуть уверенней, но внезапно возникшая робость между ними повисла молчанием.
– Идём, я провожу тебя до спален, – наконец, Каллен отошёл немного от того вихря чувств, что в нём бурлили, и вновь стал сдержанным и немногословным, но глаза его улыбались магессе. Он сам с трудом верил в то, что между ними произошло, но колкая веточка омелы в его рукавице была тому подтверждением. Вдвоём с Солоной они прошли по тёмному коридору и расстались на пороге ученических спален, неловко обнявшись на прощанье. Ложась спать, магесса подумала, что уже не так сердится на Йована.
А утром обнаружила под подушкой записку с привязанной к ней омелой. Она украдкой прочитала послание, в котором хоть и не было имён, зато хватало нежных слов, было столько чувства и такта одновременно, что она только улыбнулась, понимая, от кого письмо. Сердце сильней забилось в груди Солоны, и она пообещала себе как можно быстрее написать ответ, чтобы рассказать о том, что чувствует к Каллену. И непременно украсить записку веточкой омелы, что нежданно-негаданно соединила их…
Для: Rii-sempra От: $corpicora Название: Снегурочка Пейринг: Алистер/ж!Амелл, Морриган, Лелиана, Зевран Категория: гет Жанр: романс, юмор Рейтинг: PG-13 Размер: мини Предупреждение: Алистер, рассказывающий сказку Комментарий автора: сюжет «Снегурочки» взят из народной сказки и одноимённой пьесы А. Н. Островского, и немного переделан.
– «Жили-были старик и старуха, да не было у них детей. Вот как-то однажды зимою снег пышный выпал, вышли они во двор, да и слепили из снега себе внучку и даже имя придумали – Снегурочка. Уж больно красивая она у них вышла, полюбовались на неё старики, помечтали, да и отправились в дом. Сколько не мечтай, не проси Создателя и святую Андрасте, внучка настоящая из ниоткуда не возьмётся.
Однако же, утром они проснулись и услышали снаружи чей-то звонкий смех, чистый и кристальный, словно весенняя капель. Поспешили старики на улицу, а там их внучка-Снегурочка – ожила, смеётся, к ним подбегает.
– Бабушка, дедушка! – говорит, – Я теперь с вами жить буду, помогать буду!
Тут бы сказочке и конец – всё счастливы, все рады, но не всё так просто…» – Алистер обвёл глазами собравшуюся у костра компанию. Лелиана внимательно слушала Стража, с интересом внимая новой истории – вряд ли подобные рассказывают в Орлее. Ворон, чуть ухмыляясь, предвкушал какую-нибудь хитрую каверзу в сюжете, даже Морриган, хоть и тщательно делающая вид, что случайно подошла ближе к костру, тоже жаждала услышать продолжение. Солона подсела ближе, словно ей надоело обозревать окрестности в поисках предположительной опасности.
– И что же было дальше? – спросила она, заглядывая в глаза Алистера. Тот чуть порозовел от лёгкого морозца и в свете костра, укутанный с головой шерстяным одеялом, смотрелся совсем по-другому.
– То есть, тебя не смущает, что снег ожил и превратился в живого человека? – перебил её Зевран.
– Это же сказка, Зев, а в сказках возможно всё, – наставительно пояснила бардесса.
– И деву в жертву принесут какому-нибудь богу, верно? – вопросила издалека Морриган.
Алистер хмыкнул и сделал загадочное лицо.
– Всему своё время… Слушайте, что было дальше!
* * *
Они застряли на этой горной седловине по дороге в Орзаммар, город гномов, и до перевала Гарлена, с которого открывался единственный путь в гномье королевство, оставалась ещё пара дней пути. Но проход преградил буран, снегу намело по пояс, так что решено было просто переждать непогоду в какой-нибудь пещере, которыми изобиловали Морозные горы, а после двинуться дальше.
Слава Создателю, было ещё не так холодно, как по обычаю бывает зимой в горах, так что Стражи и их отряд разместились в более-менее подходящей для них каверне и развели костёр пожарче – частично из своих запасов сушняка, частично из того, что успели собрать прежде, чем всё покрылось метровым слоем снега. Оставалось только ждать, когда закончится метель и травить байки – вот тут-то Алистер и вспомнил сказку, услышанную в детстве от матери.
– «Снегурочка оказалась очень доброй и понятливой девушкой, только тихая была какая-то. Всю зиму помогала бабушке и дедушке, гуляла с подружками, водила хороводы, а как весна пришла, заскучала. Старалась подальше от окна сидеть, поначалу на солнце не выходила, словно боялась чего...»
– Так понятно – растаять боялась, из снега ведь, – пошутил Зевран, зябко кутаясь в своё одеяло. Антиванец, привыкший к теплу своей родины, плохо переносил ферелденскую зиму, но виду старался не показывать.
На него зашикали со всех сторон, и Алистер продолжил, глядя на Амелл.
– «Красивая она была, Снегурочка. Даром, что из снега, не хуже прочих других девушек на селе. Светлые волосы, заплетённые в длинную косу, глаза – голубые, глубокие, что два колодца, нрав кроткий, слова ласковые…» – замечтался о чём-то своём Страж. Амелл только улыбнулась, теребя почти белоснежный локон волос, что рассыпались по плечам, словно окутывая её лёгким облачком. Лелиана мечтательно вздохнула, но было в том вздохе и немного сожаления. С лица Ворона не сходила чуть насмешливая улыбочка, а Морриган только качала головой, несколько брезгливо поджав губы.
– И что же, с этой красотой иных способностей в девчонке не видали? – вопросила ведьма, – Она, быть может, колдовала знатно, или в зверей лесных ночами обращалась?
– Она была красива. Это всё… ну, может быть ещё то, что по нраву всем приходилась. Парни от неё головы теряли. – Алистер смущённо улыбнулся.
– А-ааа… значит, магия особая была в ней, – Морриган, ухмыльнулась своим мыслям.
– Думай, что хочешь, только не мешай, – Страж несколько неодобрительно покосился на отступницу. Та хмыкнула, но ничего не сказала.
– Значит, она всё же, несмотря на врождённую скромность, с кем-то из них общалась? – поинтересовалась Солона. – Ну, с парнями, что головы теряли, – Амелл улыбнулась больше, глядя, как покраснел рассказчик.
– Ну… за всех не скажу, но был один, кто ей по сердцу пришёлся, – Алистер смутился ещё больше и стараясь перевести разговор в более спокойную тему продолжил:
– «Понравился больше всех Снегурочке пастух Лель, что на свирели играл, да песни пел. Весёлый да ладный парень, многим девушкам в селе нравился он. Только что с него взять? Пастух – ни дома у него крепкого, ни денег особо, ни подарков богатых. Целый день со стадом ходит, знай себе песни поёт. А Снегурочке подарков и не надо, чуждо ей богатство. Вот они с Лелем и спелись. Тот играет да поёт, а Снегурочка ему цветов насобирает или венок совьёт. Только Лель больше на подругу её поглядывает – но той богатый жених нужен, пастух, хоть и весел и хорош, да беден…»
– Так-так, значит тут у нас любовный треугольник? – встрял Зевран, – Снегурочке нравится этот Лель, пастуху нравится подружка Снегурочки, а подружке нужен богатый жених… Что-то это мне напоминает. А если бы пастух был богатым, неужто женился бы на подружке, а не на Снегурке – ведь она такая расчудесная, чего же он в подруге её нашёл? – Ворон с интересом посмотрел на Алистера. Тот вздохнул.
– Вот дослушаете до конца – тогда узнаете. А то только перебивать и можете. Представь себе, влюбился может. Она девушка весёлая, задорная, за словом в карман не полезет, да и красотой её Создатель не обидел. А Снегурочка хоть и красавица писаная, но другая она, чужая всем, понимаете? Словно… словно эльфийка, – попытался разъяснить Страж, – Она как будто из чужого сна, и красота её неземная, нездешняя… В общем, наверное пастуху было проще с подружкой, – Страж снова невольно покосился на сидящую рядом Амелл. Солона едва заметно улыбалась.
– Так что же дальше было? – спросила она, посмотрев на Алистера в ответ. Было в её взгляде что-то такое, что тот предпочёл продолжить рассказ.
– «Долго ли, коротко всё это было, время текло для Снегурочки слишком быстро, но вот приехал в деревню жених богатый, свататься он хотел к подружке, да как увидел Снегурочку, обо всём забыл. Предлагал той шелка и золото, драгоценности, только ей всё это не нужно. Подруги она лишилась – та сильно разобиделась на Снегурочку, когда её жених в невесты ту выбрал. От назойливого жениха убежала девушка, отправилась к Лелю, чтобы утешил её, но только горше ей стало, когда рядом с ним подружку увидала. Обида в сердце девичье закралась, и горе разум помутило. Бросилась она бежать, куда глаза глядят, и в лесу укрылась ото всех.»
– Бедняжка… – сочувственно вздохнула Лелиана, – Пропадёт одна в лесу. Неужели так грустно сказка заканчивается?
– Это не конец ещё. Снегурочка убежала, да только жених стал её разыскивать. Мизгирь его звали – человек был, быть может, и грубый, торгаш, но любовь к Снегурочке заставила его измениться. «Отправился Мизгирь искать Снегурочку в лес. Темно в лесу, страшно, а он всё равно не воротится, ищет. А Снегурочка лежит себе на пригорке под берёзками, устала, прилегла. Слёзы из глаз сами катятся, когда Леля вспоминает, да подружку-предательницу. Не виновата ведь в том, что случилось, не хотела, чтобы чужой жених к ней свататься пошёл. Мизгирь, как услышал вздохи да плач, скорее к берёзам побежал. Видит – сидит его Снегурочка и горько плачет. Хотел выйти к ней, да боязно стало – а вдруг как отвергнет его любовь? А та сидит, успокаиваться вроде стала, вот и решил Мизгирь всё же выйти к ней, рассказать о чувствах, что в груди томятся.
– Не пугайся меня, – говорит ей, – Не обижу. Только дозволь поглядеть на тебя ещё раз. Если люб буду – останусь с тобой на всю жизнь, а если не люб, уйду и не ворочусь больше.
Сказал так и вышел. Снегурочка с пригорка поднялась, слёзы вытерла, да посмотрела на жениха по-другому. Ведь за нею в лес не испугался пойти, волков да нечисти лесной не убоялся.
– Смотри, – говорит, – коли так хочется. Только не пойму я, о чём ты говоришь. Что такое любовь?»
– Вот и до извечных проблем добрались, – вставил снова Ворон. – Что есть любовь? Скажите, а есть она, любовь-то? – он с ухмылкой оглядел отряд у костра.
– Тебе не приходилось влюбляться? – удивилась Лелиана, – Жаль, это чудесное чувство… Прекрасное… или ужасное, когда любят не тебя… – она замолкла и потупила взгляд, задумавшись о чём-то своём.
– Любовь? – Морриган произнесла это слово, словно оно вызывало в памяти какой-то отвратительный образ, – в матери сказаньях не слышала я о прозванье этом. О страсти, ярости, и мести наслышана же вдоволь. Так надо ль верить мне, чему учили, иль сказкам глупым Алистера? Ясно.
– Не таким уж и глупым. Вот от сказок твоей матери у меня точно мороз по коже бы бежал, – возразил Страж, – А ты, Солона? Что думаешь?
– Любовь… должно быть где-то существует. Я с этим чувством не знакома… пока. Но, я надеюсь, познакомлюсь ближе. Когда-нибудь.
Ясный взор голубых глаз Солоны встретился с взглядом Алистера и тот смешался, отвёл глаза, снова покрываясь румянцем.
– Ну, продолжай же, Алистер, – попросила Лелиана, и Страж тогда только опомнился.
– Да, конечно… «Странно было Мизгирю слышать слова Снегурочки. Не знает о любви?
– Томленье это страстное в груди, вздох, словно жерновом придавлен, все мысли, чувства – только лишь о том, кого ты любишь. И невозможно быть раздельно вам. И нега, нежность, сладость в том, другом, кому свою любовь ты даришь. Приходит так внезапно, и в сердце поражает, всё в тебе переворачивает с ног на голову – такая она, любовь. И если тот, кто люб, отвечает тебе тем же, нет счастья большего… и нет большего горя, если не любит тебя тот, кого любишь ты. Это словно огонь в груди, который любой холод растопит…
Мизгирь умолк, слушая, что ответит ему Снегурочка. Та и задумалась, любила ли она Леля вот так, как рассказал ей жених? Разве возможно пережить столь яркие чувства? Когда и сладость, и боль, и радость, и горе? Видела она, что подобное в сердце у Мизгиря, но испугалась незнакомых чувств, отпрянула от него, не находя себе покоя и места. Что есть любовь? Что она чувствует? Быть может, всё это ошибка? Как раньше было легко, не болело сердце в груди, не сдавливал грудь обруч стальной, и мысли текли неспешно, а теперь все смешались и постоянно возвращались к Мизгирю…
– Я люблю… Я люблю его? Люблю! – впервые почувствовала и поняла Снегурочка. Бросилась она искать жениха, чтобы обрадовать его ответными чувствами, но в лесу не нашла. Да и он её не искал, расстроившись, что убежала, а значит, не любит его. Всю ночь искала его Снегурочка и нашла лишь под утро на лугу, грустного, поникшего, огорчённого тем, что любимая не разделяет его чувства. Но лишь взглянул он на Снегурочку и понял всё. Она призналась ему, что полюбила и поняла теперь, что любит. Обрадовался Мизгирь, поспешил с любимой в деревню. Да только не успел он объявить всем, что женится на Снегурочке. Любовь, что в снежном сердце зародилась, расплавила его, Снегурочку лишь раз жених поцеловал и та… растаяла. Лишь облачко осталось от неё, и то на небо вознеслось. Мизгирь исчез вслед за нею, словно в омут канул. Говорят – отправился вслед за любимой…»
Алистер умолк, обводя компанию взглядом. В глазах Лелианы стояли слёзы, Зевран вздохнул, вспоминая видно что-то своё, Морриган, с застывшим на лице удивлением, пыталась что-то осознать. Солона придвинулась ближе к Стражу.
– Красивая сказка. Но и печальная. Скажи, а ты… любил когда-нибудь? – спросила она тихо.
Алистер промолчал, но взгляд его был красноречив.
– Если бы я мог надеяться… что найдётся та, что сможет полюбить меня… я бы дал волю чувствам. А ты? То есть… ты бы могла полюбить вот так, как в сказке?
Амелл задумчиво поглядела на Стража.
– Я… думаю, да. Да, надежда на это есть…
Все посторонние звуки ушли куда-то в сторону, Солона слушала только Алистера, смотрела на него в надежде… в надежде на что-то, о чём пока она сама имела смутное представление. Но она чувствовала то же, что и Страж – что сердце бьётся быстрее, когда они рядом, что голову полнят мысли друг о друге, и буран, да что там буран, даже Мор на время отступает на второй план…
Наконец весна докатилась и до нас. Скоро апрель, а из под одеяла утром вылезать всё равно не хочется, ибо холодно. Но настроение уже весеннее, что не может не радовать, и сама собою вернулась муза из зимней спячки. Небольшая задорная песенка, родившаяся сегодняшним вечером – глупая и про любовь. Всё, как всегда и бывает весной. читать дальше
Любовь!
1
Мне кажется, что я уже не тот, Я раньше был совсем-совсем другой. В тот миг, когда на речке треснул лёд
А началось всё уже довольно давно, с первого фанфика по Лиге выдающихся джентельменов. Но это, собственно, даже не фанфик был, а так, зарисовка, но, тем не менее, это было начало. Потом был Ведьмак и недописанный до сих пор (к моему стыду) фанф по нему. Когда-нибудь, возможно, доберусь и до него. И вот он — первый, настоящий, всерьёз написанный фанфик по Сакред. Почему именно Сакред? Не знаю, всегда нравилась эта игра, а поскольки играла я за персонажа-вампира, она нравилась мне вдвойне. Но сам фанфик появился гораздо позже — когда участвовала в одной текстовой ролевой по этой игре. История персонажа раскрывается кратко ещё в самом начале игры, но слишком много там недомолвок, так что вооружившись клавиатурой и фантазией, я её немного, скажем так, подрасписала. Получилось нечто занимательное, на самом деле — это один из тех фанфиков, которые мне самой нравятся. Надеюсь, он понравится и вам.
Автор: $corpicora Название: Сэйриф Фэндом: Sacred Пэйринг или персонажи: Мэриэн(вампиресса) ОЖП Рейтинг: NC-17 Жанры: Ангст, Драма, Фэнтези, Даркфик, Мифические существа Предупреждения: Смерть персонажа, ОЖП Размер: Мини, 5 страниц, 2617 слов
— Мари! Мари, просыпайся! Ты что, забыла какой сегодня день? Твой жених скоро прибудет в замок, а ты до сих пор спишь!
Маленкая девочка бегает вокруг большой кровати под тяжёлым бархатным балдахином с вышитым гербом рода Ансверов - поднявшимся на дыбы единорогом с одной стороны и медведем с другой. Посередине звери удерживали золотой щит с голубыми розами на нём, разделённый надвое вертикальной алой полосой. Светловолосая девушка, высунула из под одеяла голову и недовольно пробормотала: - Но ещё так рано, Сильфи... Дай мне поспать ещё хоть час. Сильфида, младшая сестра Марии-Антуанетты, подхватила конец одеяла и потащила его на себя. - И совсем не рано! В замке все давно проснулись. Уже полдень, к твоему сведению! Мари вцепилась руками в одеяло и сёстры начали перетягивать его каждая на себя. - Пусти, Сильфи, я хочу спать. И пусть этот жених уматывает обратно к себе. Я не собираюсь идти замуж. Тем более за этого старика. Сильфи отпустила одеяло и Мари слетела с кровати кубарем, пребольно ударившись о столик. - Ах ты негодница! Вот сейчас надаю тебе тумаков! - Мари потирая плечо направилась к сестре. Та, не долго думая, спряталась под кроватью. - И вовсе он не старый. Мама сказала, что ему всего двадцать шесть... - Ага, и он старше меня на восемь лет! Старик! Вылезай оттуда немедленно! Сильфи выползла из под кровати с обиженным лицом. - Ты уже третьего жениха отваживаешь, Мари. А ко мне ещё никто не сватался! Девушка удивлённо посмотрела на младшую сестру. - Так ты хочешь замуж? Какие глупости! Ну подумай - муж будет тобой командовать, придётся просыпаться рано, готовить ему, стирать... - Мари загибала пальцы на руке и задумалась. Она куда больше времени проводила в казармах, оттачивая своё мастерство мечника, да расспрашивая солдат о различных местах мира и интересных историях, чем в замке, за вышиванием и ткацким станком. Что поделать, Мари была старшей дочерью в семье, а все её братья были младше её минимум лет на пять. Их семейная традиция, насчитывающая уже несколько сотен лет, требовала чтобы старший ребёнок служил королю. Поэтому Мари с ранних лет училась владению оружием, всяческим рыцарским поединкам и всему прочему, необходимому для настоящего воина. Мать сокрушалась, глядя на дочь, что из неё не выйдет путней жены. Поэтому старалась сосватать её какому-нибудь военному. Но даже это не помогало - Мари твёрдо решила, что не выйдет замуж, а посвятит всю себя служению. Зато на младшую мать не могла нарадоваться, но только о замужестве той и впрямь рано было думать. - Ну и что такого? Ай, да ну тебя! Быстрей одевайся, пойдём наряд подбирать. Мама уже ждёт. Сильфи выскочила из комнаты. Мари вздохнула. И мысленно вернулась к своему плану. Она давно уже задумала сбежать из дома, да случая подходящего не было. Этой ночью, когда она уже собралась было осуществить свой план, её заметили стражи. Пришлось соврать, что хотела поболтать с ними. Хорошо, что она почти всех знала в лицо, и они относились к ней вполне по дружески. - Но сегодня-то ничто мне не помешает. Отец сказал, что если я не соглашусь и на этот брак - запрёт меня в башне. А он может... Нет, сегодня, точно! Она кивнула своим мыслям, и кое-как одевшись, пошла примерять подходящий случаю наряд...
***
- Мэри-Энн, о чём задумалась? - к девушке в тяжёлых стальных латах подошёл рыцарь в шлеме с белым плюмажем. - Да так, вспомнилось кое-что. Ролан, а ты чего хотел? Рыцарь снял шлем и тряхнул светлыми волосами. - Просто поговорить. Завтра штурм, не до разговоров будет. Эта крепость... знаешь о ней всякие слухи ходят. Мари подняла голову и посмотрела на молодого рыцаря. - Какие слухи? Там же вроде тёмные засели, ничего такого, вышибем... Ролан подошёл и присел рядом с девушкой. - Ну, то что там тёмные эльфы, это и так понятно. Только слухи не про них ходят. Они там недавно оказались, а вот люд местный рассказывает, что раньше в этом замке какой-то монстр обитал. Лет сто или двести назад. Мол тогда тут и не жил никто, все его боялись. - Так это когда было! Небось издох уже. - Мари хмыкнула. Да, а она так надеялась, что с поступлением в регулярную армию что-то изменится. Ей удалось сбежать из дома в тот день, спрятавшись в сундуке кареты жениха. Она взяла только свои латы, меч, немного еды и золотых. Как она была счастлива, что наконец покинула дом! Ночью, пока жених спал в расставленном для него шатре, она выскользнула из сундука и скрылась. Шла всю ночь, лишь бы её не поймали. А наутро вышла к городу. Предъявила свои документы первому попавшемуся стражнику, который набирал людей в отряд местного барона, и так началась её служба. Вскоре барон поощрил её заслуги и ходатайствовал о переводе Марии-Антуанетты в регулярную армию Его Величества. И вот - она здесь, совсем недалеко от того самого замка с непроизносимым названием. Ролан - с ним они познакомились ещё в отряде барона, тоже оказался здесь. Воля случая. Но с остальными Мари была знакома хуже, поэтому когда на них показывали пальцами и перешёптывались в отряде она лишь фыркала в ответ. Пусть себе злословят. - ... Так вот и сказали - мол какой-то рыцарь его победил. Только победить-победил, а убить не смог. - закончил Ролан. - Что? Как это понимать? - Мари вынырнула из своих воспоминаний. - Разве это не одно и то же ? Как это - не смог убить? Этот монстр бессмертный что-ли? - от внезапной догадки девушку бросило в дрожь. Ролан с удивлением взглянул на Мэри-Энн - так её звали в отряде. - Не знаю, может это всего лишь слухи? В любом случае будь осторожна завтра. Мари кивнула. - Пойду-ка я спать. Ты прав, Ролан, нечего слушать болтовню всяких простолюдинов. Покойной ночи. - И тебе, Мэри-Энн. Девушка удалилась в палатку, раздумывая над тем, что из рассказанного Роланом правда, а что - выдумка...
***
Утро выдалось пасмурным. Равнину оросил по-осеннему холодный дождь, испортив проснувшейся Мари настроение. Отчего-то похолодало и над полем стелился белый туман. - Подъём, подъём! Тёмные ждать не будут, пока вы вытащите свои ноги из спальных мешков! - раздавался командный голос десятников, прохаживающихся мимо строящихся полусонных солдат. Наконец с построением было закончено. Рыцарь верхом на белоснежном коне - сын барона Эрвика Гронского, Альвик Гронский, командующий всем походом, произнёс пламенную речь, солдаты неубедительно прокричали "За честь!" и на этом подготовка к битве завершилась. Они выстроились в две длинные шеренги, растянувшись по всему полю у подножия крепи. Крепость возвышалась над ними как скала, на которой она была возведена - неприступная, монолитная твердыня. Кавалерия выстроилась большим квадратом позади двух шеренг пехоты. Биться лошадям о стены незачем - а вот если неприятель сам выйдет в чисто поле - вот тогда конница ему покажет, где раки зимуют! Лучшие десятки мечников прикрыли линию лучников, уже натягивающих свои знаменитые "двуручные" луки, бьющие на большие расстояния, и сильнее чем обычные. Всё готово к штурму, наступила оглушающая тишина и наконец горн возвестил о начале битвы. Всё тут же пришло в движение, пехота двинулась на приступ, укрывшись щитами от стрел неприятеля. Стрелы тёмных эльфом зачастую были смазаны ядом или ещё какой-то дрянью, поэтому предосторожность не была лишней. Да, они тоже уже не спали, и готовили противникам, почему-то покусившимся именно на эту крепость, не так давно попавшую в руки тёмным эльфам, сюрприз. За тяжёлыми воротами стояли наготове несколько отрядов , на стенах крепости уже смазывали стрелы ядом эльфийские лучники, а несколько магов, которые накануне перевели древние письмена на дверях подвала замка были уверены, что то, что они там найдут послужит убедительным свидетельством противнику выметаться отсюда подальше. Дело в том, что крепость была с секретом. Двери ведущие в подвал были накрепко запечатаны и их не удалось сломать. Предприняв несколько безрезультатных попыток, эльфы от затеи отказались и, казалось, совсем забыли о подвале. Но стоило им узнать, что к крепости движется отряд одного из самых ярых ненавистников их сородичей, барона Гронского, сидящие в крепости задумались - а почему бы не использовать то, что у них есть? В краткие сроки имеющиеся в замке маги разобрали полустёршийся шрифт и перевели подпись, которая оказалась на языке их лесных собратьев. Конечно нельзя было сказать, что они полностью поняли, что ожидает их за запертой дверью, но ключевыми словами оказались "полночь", "кровь" и "чудовище". Ровно в полночь маги пролили кровь выбранного жребием эльфа и - о чудо, двери распахнулись, являя магам тёмное подземелье, полное ответвлений. Однако там не оказалось ожидаемого огромного чудища - лишь скелеты, из которых один особо выделялся тем, что был заперт в отдельной комнате и подвешен на цепях к стене. Маги развел руками и покинули подземелье со смешанными чувствами. В лучшем случае они поднимут нежить - тоже неплохо. И тем не менее они, сами того не подозревая, сделали-таки то, что от них требовалось. Итак, усолнце встало, горн пропел наступление и началась битва. Тучи стрел ринулись навстречу друг-другу, желая поразить противника до того, как дело дойдёт до рукопашной. Тёмным эльфам было проще - они стреляли сверху, выбрав своей целью наступающую пехоту, в то время как противнику пришлось стрелять снизу-вверх. И всё-же некоторые стрелки эльфов уже были повержены, однако в шеренгах людей тоже зияли большие пустоты. Крепость была ограждена валом и рвом, через который был перекинут единственный подъёмный мост, сейчас конечно же поднятый. Однако с мостом уже работали маги под прикрытием лучников и защитных заклинаний. Цепи, держащие мост поднятым стремительно ржавели и плавились от кислоты, и вот-вот должны были порваться под тяжестью моста. Пехота, хоть и значительно поредевшая, уже штурмовала вал, когда цепи с лязгом лопнули и мост рухнул, перегораживая ров. Мари, уклоняясь от стрел одной из первых ступила на мост, но и тёмные эльфы не сидели сиднем - из ворот выбежало два отряда рубак с этими кривыми клинками, которыми тёмные владеют в совершенстве. Взмах - и полдесятка солдат падают в тёмные воды рва. Мари удалось избежать попадания клинками, она на ходу вытащила двуручный меч и сравняла счёт, прорубаясь сквозь толпу эльфов. За ней двинулись остальные, явно воодушевлённые успехом девушки. Во дворе крепости их ждали еще несколько отрядов и лучники. В этой мясорубке сложно было ориентироваться - часть солдат смогла пробиться дальше, часть затормозилась во дворе. Мари и ещё чуть больше десятка солдат погнались за отступающими магами, что скрылись в подвале...
***
То, что происходило дальше было похоже на дурной сон, который неотступно преследовал Мари на протяжении десятилетий. Преследовать магов было большой ошибкой - они заманили солдат в ловушку, и тут же привели свой план в действие - подняли нежить. Скрипя костями и бряцая поржавелым оружием и доспехами, мертвецы встали и медленно двинулись на солдат. Мари на некоторое время сковал страх - она никогда ещё не видела подобного. Однако кто-то смог совладать c ужасом и атаковал ближайшего скелета. Череп слетел от удара мечом и скелет повалился на пол безжизненной грудой костей. Тогда они поняли, что враг их хоть и выглядит жутко, но тоже может быть уничтожен. Маги отступили куда-то вглубь подвального лабиринта, и пока Мари и рыцари расправлялись с мертвецами - подоспела вторая партия скелетов. И всё-таки им удалось пробраться немного вглубь. Новый бой принёс потери не только на стороне нежити - двое солдат погибли. Коридоры стали теснее и размахивать двуручником становилось просто опасно. Только отряд оправлялся от боя - накатывала следующая волна и всё повторялось, усталость брала своё, всё больше скелетов выходило на них, всё больше таял отряд Мари. В конце концов, когда в отряде осталось только трое, они нашли магов - нашли в самой дальней комнате. Двое пытались оживить снятого со стены мертвеца, третий лежал в луже крови и, кажется, уже не дышал. Похоже между магами произошла размолвка. Один маг заметив приближение троицы, оторвался от ритуала и выстрелил в них какой-то кислотной гадостью. Мари вовремя успела отскочить, а вот одному из солдат не повезло - он с диким криком упал и вскоре затих. Вместо лица у него был виден тлеющий череп. Второй подскочил к магу и перерубил его пополам своим клинком. Это был Ролан. Мари не сразу даже заметила, что он оказался с ними. Меч Ролана был подарен ему бароном за заслуги и был верхом совершенства. Остроотточенный двуручник, украшенный драгоценными камнями, в том числе огромным рубином, едва не с кулак Мари величиной. Он резал плоть и кости как масло... Когда маг упал, его сородич, не отрывающийся до сих пор от ритуала, наконец оглянулся. Увиденное не порадовало его, но прежде чем он успел что-то сделать Мари атаковала. Оставив неудобный в тесных коридорах меч, она коротким клинком просто перерезала магу горло. Кровь хлынула фонтаном, оросив безжизненное лицо всё-ещё находящегося в тяжёлых цепях мертвеца, и Мари показалось на миг, что губы его дрогнули. Она отшатнулась, напоролась на Ролана. - Что с тобой, Мари? - спросил он. - Неужели этот столетний мертвяк испугал тебя? - Ролан попытался ободрить девушку и в этот момент мертвец шевельнулся. - Да что здесь творится? - кажется теперь и Ролан был обеспокоен. - Мари, уходим отсюда! Но девушка не реагировала на слова, она лишь заворожённо глядела, как алые словно рубины глаза мертвеца открываются и смотрят на неё, пронизывая, проникая в самое подсознание. Ролан кажется уже кричал и пытался увести её, но поздно - она слышала совсем другие слова. "Иди... иди ко мне..." Не уверенно, она сделала шаг к мертвецу. Потом другой. Ролан оставил попытки увести девушку и побежал к выходу. Его гнал прочь какой-то неодолимый ужас... Глаза вспыхнули ярче, заполняя сознание Мари алым, словно она глядела на мир через какую-то кровавую пелену. А потом что-то острое вонзилось ей в шею, и почти мгновенно боль отступила, а Мари провалилась куда-то в тёмноту...
***
- ...Имя. Назови своё имя. - проговорил чей-то незнакомый сильный и властный голос. Мари очнулась и обвела комнату глазами. "Я жива? Какое счастье, мне казалось, я умираю..." Смех. Чей-то продирающий до мурашек смех. - Нет, ты мертва. Ты умерла, но твоя смерть подарила мне жизнь. За это я дал тебе особый Дар бессмертия, дитя. Как тебя зовут? Голос приказывал и ему нельзя было не подчиняться. - Мэри-Энн... - Мэриэн? Чудесное имя. Имя, подарившее мне свободу. Мари подняла голову и наконец увидела того, кто с ней разговаривал - это был высокий, очень худой человек в мантии, содранной очевидно с одного из убитых магов. В комнате вроде бы стало светлей и куда-то исчезла вся кровь. И всё-же девушку смущали бездонные алые глаза незнакомца. Она потёрла лоб, пытаясь вспомнить, что её так напугало перед этим - и едва смогла. Все воспоминания словно утонули в тумане, ей было нелегко вспомнить хоть что-то. - Скажите, битва закончена? Мы одержали победу? И где тот странный мертвец... Незнакомец расхохотался вновь. - Битва? О, да, битва людей и тёмных эльфов окончена. Но победа достанется мне. Мари с удивлением воззрилась на него. - Ах, да, я забыл представиться, а ты наверное гадаешь, кто это перед тобой стоит? Моё имя - Сэйриф Скай'л Эдд. И я вампир, чудовище, которое охотится во мраке ночи и скрывается от солнца днём. Так говорят обо мне местные крестьяне, ну или говорили, несколько сотен лет назад. И ты, Мэриэн, моя спасительница - ты тоже чудовище. Да, ты теперь вампир, наконец-то у меня появился собеседник... Мари отрицательно замотала головой и отшатнулась от вампира. "Этого не может быть! Я сплю!.." - Ты умерла, Мэриэн. Умерла от того, что я выпил всю твою кровь. Всю, до последней капли. О, как меня терзала жажда, знала бы ты... но твоя кровь утолила её и дала мне сил. За это я не сделал тебя обычным слугой-упырём, нет, я подарил тебе возможность жить. Возможность... - Нет! - Мари, нет, Мэриэн, переродившаяся Мэриэн вскрикнула, и тут же её отбросило к стене какой-то неведомой силой. - Признай истину, Мэриэн. Ты больше не человек. Ты видишь по иному, и тебя вот-вот начнёт терзать голод. Самый первый голод новорожденного вампира. Я хочу, чтобы ты вышла из подземелья и убила всех, кто ещё остался в крепости. Я видел, ты умеешь убивать. Это мой приказ. Я ещё слишком слаб, и мне нужна кровь. Потом ты принесешь мне тела, одного за другим. Мы разделим с тобой эту трапезу... А теперь ступай! Мэриэн, шатаясь, поплелась к выходу из катакомб, не в силах больше противиться голосу Высшего вампира. У самого выхода ей попался какой-то солдат. Её первая жертва пала без крика и почти не сопротивляясь. Удивившись, вампирша подобрала красивый двуручный меч, украшенный большим рубином...
Кто, собственно, я? Странный человек с тягой к самосовершенствованию. Так я говорю о себе. Некоторым хватает этого описания. Мало найдётся желающих заглянуть чуть поглубже оболочки бренного тела и рассмотреть, кто же перед ними находится. А уж в наш век высоких скоростей и безлимитного интернета — и подавно. Я обычный человек, совершенно. Люблю кошек и хорошую книгу на ночь, музыку, если только она не способна разрушить стёкла в комнате, фильмы со смыслом, иногда аниме. Люблю поиграть в какую-нибудь RPG-шку, когда есть время.
Меня привлекает жанр фэнтези — эльфы и драконы, тёмные подземелья и сказочные дворцы, это мир сказки, в котором мы живём с детства. Пусть кто-то считает, что оно подзатянулось, мне это никогда не мешало творить и читать. Пишу стихи, когда муза нагрянет, их немного, а хороших ещё меньше, но, наверное, так у всех. Пишу большую и толстую книжку, которую когда допишу совсем не известно. С недавнего времени стала писать фанфики. Собственно, большую часть свободного времени теперь этим и занимаюсь. На Дневниках недавно, но уже умудрилась поучаствовать в двух конкурсах по фэндому Драгон Эйдж — Лучшая пара весны и Сатиналия. Понравилось, не смотря на жёсткие рамки конкурса. Сейчас работаю над довольно объёмным (для меня, по крайней мере) фанфиком с участием Зеврана, Элиссы Кусланд, Алистера и ещё некоторых персонажей. Пока же хочу выложить имеющиеся фанфики — почти все по Драгон Эйдж, так что любителей жанра прошу любить и жаловать )